ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ... 
Формирование новых церковных центров Руси после монгольского нашествия. Отношения ордынской власти к русской цервки.
Пока шел захват Руси, никаких поблажек духовенству не делали. Монголо-татары резали всех подряд. Льготы и ярлыки, даруемые Ортодоксальной Церкви, – все это будет немного позже, когда Русь будет покорена. Летописи донесли до нас имена очень небольшой части тех из умерщвленных, которые не могли оказать вооруженного сопротивления в силу христианских принципов. Известны лишь имена архимандрита Пахомия, игуменов Даниила и Феодосия – настоятелей владимирских монастырей, погибших при штурме города Батыем в 1238 г. Сохранились и имена нескольких епископов, погибших в 1237-1240 гг. Среди них – епископ Рязанский Евфросин, епископ Переяславский Симеон, епископ Черниговский Порфирий, епископ Владимирский Митрофан, архимандрит Феодосий, многие иноки Печерского монастыря. Бесследно исчез Киевский митрополит Иосиф. Ни один из них не был убит на крепостной стене как защитник Родины, все предпочли смерть христианских мучеников за молитвой в церкви или в убогой иноческой келье.
В результате монгольского погрома в епархиальном устроении Русской Церкви произошли большие перемены. Так, ввиду страшного разорения ряда земель были упразднены епископии: Черниговская, Переяславская (вероятно, кафедра эта в 1269 г. была объединена с новосозданной Сарайской), Белгородская и Юрьевская (в домонгольский период обе были викаритствами при Киевской митрополии). Также в 1250 г. была перенесена кафедра из Угровска в Холм, ставший новой столицей князя Даниила Галицкого. Другие же кафедры, хотя и сохранились, однако, как можно полагать, довольно долго бывали вакантными: о некоторых из них новые упоминания появляются лишь к исходу XIII – началу XIV вв. Епархия Владимирская, восстановленная в 1274 г., с 1299 г. стала основной частью митрополичьего округа после того, как резиденция Предстоятеля Русской Церкви была перенесена во Владимир.
Изменения на политической карте Руси, последовавшие за Батыевым нашествием, привели также и к созданию нескольких новых епархий. Помимо уже упоминавшейся Сарайской, созданной в 1261 г., при митрополите Кирилле в 1271 г. открывается епископия в Твери. В 1347 г. появляется Суздальская епархия. В 1353 г. Коломна на Оке также получает своего архиерея. Около 1360 г. открыта епархия в Брянске, куда перемещается древняя кафедра Черниговских епископов. В 1383 г. усилиями миссионера Стефана открывается Пермская епархия. Некоторые исследователи полагают, что впервые упоминаемая в 1288 г. Луцкая кафедра на Волыни также была учреждена в монгольский период, но более вероятно, что она существовала уже в I-й половине XIII в. На короткое время в 1389 г. была также открыта епархия Звенигородская, но просуществовала она совсем недолго. Неудачей закончились и попытки псковичей открыть епископию в своем городе в 1331 г.
Таким образом, на рубеже XIV-XV вв. всего в Русской Церкви было 18 епархий. Из них 9 (включая Московскую митрополичью область) находились на территории Северо-Восточной Руси: Владимиро-Московская, Новгородская, Ростовская, Суздальская, Рязанская, Тверская, Сарская (город рядом с Ростовом), Коломенская и Пермская. Еще 9 (не считая митрополичьей Киевской) находились под властью литовских князей: Черниговско-Брянская, Полоцкая, Смоленская, Галицкая, Перемышльская, Владимиро-Волынская, Холмская, Туровская и Луцкая.
В целом, монголо-татары, при всей их жестокости, были очень терпимы по отношению к любой религии. Терпимое отношение к религии было одним из принципов политики Чингисхана. Понятно, что это было одним из условий, при котором Чингис мог надеяться создать мировую империю. Основным законодательным сборником, которым руководствовались преемники Чингисхана, была его «Книга запретов» или «Яса», в которой предписывалось уважительное отношение ко всем религиям. И все ханы должны были клятвенно обещать исполнять эти предписания, в том числе – быть терпимыми ко всем религиям. Это была вполне сознательная политика Чингиса и его потомков – религиозные структуры во всех завоеванных монголами странах, будь то буддисты, мусульмане или православные, при таком подходе становились не вдохновителями сопротивления, а вполне лояльными посредниками между монгольской властью и покоренными народами. Уважение ко всякой религии монголы строили на признании единого Божественного начала. Сами они таковым почитали Небо (бога неба Тенгри-хана).
Монголы проявляли большую терпимость и к христианству. Одной из причин этого было также и то, что в эпоху завоеваний Чингисхана и его потомков в Монголии большое влияние имели христиане-несториане. Несторианство исповедовали многие тюркские и монгольские племена, в частности, уйгуры и кераиты, крещеные миссионерами-монахами из Персии. Несторианками были жены многих монгольских ханов. Сын Батыя Сартак, как многие считали также принял несторианство, хотя Рубрук убедился в обратном: «Что касается до Сартаха, то я не знаю, верует ли он во Христа, или нет. Знаю только, что христианином он не хочет называться, а скорее, как мне кажется, осмеивает христиан. Именно он живет на пути христиан, тo есть Русских, Валахов (Blacorum), Булгаров Малой Булгарии, Солдайнов, Керкисов и Аланов, которые все проезжают через его область, когда едут ко двору отца его, привозя ему подарки; отсюда он тем более ценит христиан. Однако, если бы явились Саррацины и привезли больше, их отправили бы скорее. Он имеет также около себя священников несториан, которые ударяют в доску и поют свою службу» (Рубрук XX). Известно, что великие ханы Гуюк, Мункэ и Хубилай очень симпатизировали христианам. Хубилай на Пасху и Рождество приказывал несторианским священникам приходить во дворец с Евангелием и совершать богослужение с каждением Евангелия, которое Хубилай почтительно целовал. Точно также поступали и приближенные хана, не будучи христианами. Правда, одновременно с христианами при дворе хана отправляли свои обряды мусульмане, язычники и даже иудеи.
Отношение Батыя к Русской Церкви естественным образом вытекало из устоявшейся монгольской традиции терпимости и даже покровительства христианам. Конечно, Церковь и духовенство пострадали в Батыево нашествие точно так же, как и весь русский народ. Церкви и монастыри были разграблены и преданы огню. Множество священнослужителей перебито. Погиб или, как полагают, бежал в Грецию и митрополит грек Иосиф. Однако как только монголы ушли, утвердив зависимость Руси от Золотой Орды, так сразу же утвердилось в русских землях основанное на «Ясе» Чингисхана покровительственное отношение монголов к Русской Церкви.
Отношение к священнослужителям у монголов помимо идеологически обусловленной терпимости в то же время имело и некоторый оттенок суеверия. Христианские священники воспринимались язычниками-монголами отчасти, как и свои собственные шаманы, которых, как считалось, лучше не обижать.
Когда в 1246 г. по приказу ханов Гуюка и Батыя была произведена перепись населения с целью обложения его данью, все духовенство и церковная собственность были освобождены от любых выплат (поборов и налогов) монголам. Им даровалась охрана и неприкосновенность в обмен на единственную обязанность – официально и публично молиться за монгольского вождя и его власть (но поскольку Церковь не сохранила ярлык Батыя, то можно полагать, что еще некоторые обязанности, возможно малая пошлина, или еще какое ограничение все же было возложено на Церковь). Это стало одной из причин значительного роста церковного землевладения – чем более земель переходило в собственность Церкви, тем большее число людей освобождалось от уплаты дани Орде. Так Церковь осталась фактически единственным свободным установлением на покоренной Руси.
Отношение монголов к Церкви сильно не изменилось и после того, как брат и третий по счету преемник Батыя – Берке – принял ислам. Вероятно, это было еще не глубокое обращение в магометанство, так как «Житие святого царевича Петра Ордынского» свидетельствует, что для исцеления своего больного сына Берке, как типичный носитель языческой психологии, приглашает представителей различных религий, в том числе и Ростовского епископа Кирилла. При том же Берке, в 1261 г., в самой столице Орды – Сарае – по просьбе первого в монгольское время митрополита Кирилла и князя Александра Невского была учреждена епископская кафедра, первым ее епископом в этом же году был поставлен Митрофан. Эта епархия в самом центре Золотой Орды должна была духовно окормлять русских пленных, рабов, прибывавших в Орду князей. Выполняла она и некоторую разведывательную и дипломатическую функцию в отношениях между Ордой, Русью и Византией.
«Последние цари» Орды в XIII веке участвовали в ожесточенной борьбе за власть в Джучиевом улусе и за отделение его от Империи (что особенно характерно для правления Берке). Круг пожалований русской церкви был определен им достаточно широко: «дань ли, или иное что ни будеть, тамга, поплужное, ям, война, кто чего ни попросит». Таким образом, население, находившееся в вассальной зависимости от церкви, освобождалось от финансовых обязательств как с сельских занятий (поплужное), так и с торговых (тамга), от общегосударственных (дань), от натуральных повинностей (транспортных – яма и военных – война), от отдельных и случайных «запросов».
Менгу-Тимур, внук Батыя, тотчас по приходу к власти, и, вероятно, еще не уверенный в ней значительно расширил привилегии церкви, добавив к податным освобождениям «подводу» – обязанность предоставлять транспорт ханским послам и гонцам, охрану земельных и других недвижимых имуществ церкви в разных ее видах: «церковнии домове, земли и воды, огороды, виногради, мелницы», охрану церковных мастеров, сокольников, пардусников, а также церковных книг и утвари. Лишь при Менгу-Тимуре положение церкви на Руси уравнялось с положением духовенства в остальных покоренных странах, где церкви и монастыри освобождались от всех налогов, а представителям ханской администрации запрещалось расхищение церковного имущества. Запрещалась хула на церковь. Льгота Менгу-Тимура церкви по сравнению с обельными ярлыками его предшественников были столь велики, что в Московском Летописном своде конца XV века отметили: «... умре царь татарский Беркаи, и бысть ослаба христианом от насилие бесермен».
Хан Менгу-Тимур (1266-1281) положил начало еще одной традиции в отношениях между Ордой и Русской Церковью. Он впервые в августе 1267 г. выдал первому после Батыева нашествия митрополиту Киевскому и всея Руси Кириллу II ярлык на управление Русской Церковью, подобно тому, как это делалось в отношении русских князей. При Бату и Берке ярлыки выдавались всей Церкви в целом, ярлыки вменяли в обязанность русскому духовенству молиться за хана и его семью. Появление ярлыков, было мерой не учредительной, а охранительной, дабы избавить духовенство от посягательств ханских чиновников, злоупотреблявших своими полномочиями. Характер ярлыков митрополичьих заметно отличался от характера княжеских ярлыков: монголы в дела управления Русской Церковью никогда не вмешивались. Ярлык Менгу-Тимура объявляет: «Чингис царь постановил, что если будет дань или корм, то пусть не трогают церковных и всех богадельных людей, да искренним сердцем молятся Богу за нас и за племя наше и благословляют нас... И последующие цари тем же путем пожаловали попов... И мы, Богу молясь, их грамоты не переиначили... Какая бы ни была дань, да не требуют и не дают; или если что церкви принадлежит – земля, вода, огород, мельницы, зимовища, летовища, – да не замают. А если забрали, то пусть назад отдадут. И церковных мастеров – сокольников, пардусников – кто бы ни был, – пусть не забирают. Или что по закону их – книги или иное что – пусть не отбирают, не захватывают
Пока шел захват Руси, никаких поблажек духовенству не делали. Монголо-татары резали всех подряд. Льготы и ярлыки, даруемые Ортодоксальной Церкви, – все это будет немного позже, когда Русь будет покорена. Летописи донесли до нас имена очень небольшой части тех из умерщвленных, которые не могли оказать вооруженного сопротивления в силу христианских принципов. Известны лишь имена архимандрита Пахомия, игуменов Даниила и Феодосия – настоятелей владимирских монастырей, погибших при штурме города Батыем в 1238 г. Сохранились и имена нескольких епископов, погибших в 1237-1240 гг. Среди них – епископ Рязанский Евфросин, епископ Переяславский Симеон, епископ Черниговский Порфирий, епископ Владимирский Митрофан, архимандрит Феодосий, многие иноки Печерского монастыря. Бесследно исчез Киевский митрополит Иосиф. Ни один из них не был убит на крепостной стене как защитник Родины, все предпочли смерть христианских мучеников за молитвой в церкви или в убогой иноческой келье.
В результате монгольского погрома в епархиальном устроении Русской Церкви произошли большие перемены. Так, ввиду страшного разорения ряда земель были упразднены епископии: Черниговская, Переяславская (вероятно, кафедра эта в 1269 г. была объединена с новосозданной Сарайской), Белгородская и Юрьевская (в домонгольский период обе были викаритствами при Киевской митрополии). Также в 1250 г. была перенесена кафедра из Угровска в Холм, ставший новой столицей князя Даниила Галицкого. Другие же кафедры, хотя и сохранились, однако, как можно полагать, довольно долго бывали вакантными: о некоторых из них новые упоминания появляются лишь к исходу XIII – началу XIV вв. Епархия Владимирская, восстановленная в 1274 г., с 1299 г. стала основной частью митрополичьего округа после того, как резиденция Предстоятеля Русской Церкви была перенесена во Владимир.
Изменения на политической карте Руси, последовавшие за Батыевым нашествием, привели также и к созданию нескольких новых епархий. Помимо уже упоминавшейся Сарайской, созданной в 1261 г., при митрополите Кирилле в 1271 г. открывается епископия в Твери. В 1347 г. появляется Суздальская епархия. В 1353 г. Коломна на Оке также получает своего архиерея. Около 1360 г. открыта епархия в Брянске, куда перемещается древняя кафедра Черниговских епископов. В 1383 г. усилиями миссионера Стефана открывается Пермская епархия. Некоторые исследователи полагают, что впервые упоминаемая в 1288 г. Луцкая кафедра на Волыни также была учреждена в монгольский период, но более вероятно, что она существовала уже в I-й половине XIII в. На короткое время в 1389 г. была также открыта епархия Звенигородская, но просуществовала она совсем недолго. Неудачей закончились и попытки псковичей открыть епископию в своем городе в 1331 г.
Таким образом, на рубеже XIV-XV вв. всего в Русской Церкви было 18 епархий. Из них 9 (включая Московскую митрополичью область) находились на территории Северо-Восточной Руси: Владимиро-Московская, Новгородская, Ростовская, Суздальская, Рязанская, Тверская, Сарская (город рядом с Ростовом), Коломенская и Пермская. Еще 9 (не считая митрополичьей Киевской) находились под властью литовских князей: Черниговско-Брянская, Полоцкая, Смоленская, Галицкая, Перемышльская, Владимиро-Волынская, Холмская, Туровская и Луцкая.
В целом, монголо-татары, при всей их жестокости, были очень терпимы по отношению к любой религии. Терпимое отношение к религии было одним из принципов политики Чингисхана. Понятно, что это было одним из условий, при котором Чингис мог надеяться создать мировую империю. Основным законодательным сборником, которым руководствовались преемники Чингисхана, была его «Книга запретов» или «Яса», в которой предписывалось уважительное отношение ко всем религиям. И все ханы должны были клятвенно обещать исполнять эти предписания, в том числе – быть терпимыми ко всем религиям. Это была вполне сознательная политика Чингиса и его потомков – религиозные структуры во всех завоеванных монголами странах, будь то буддисты, мусульмане или православные, при таком подходе становились не вдохновителями сопротивления, а вполне лояльными посредниками между монгольской властью и покоренными народами. Уважение ко всякой религии монголы строили на признании единого Божественного начала. Сами они таковым почитали Небо (бога неба Тенгри-хана).
Монголы проявляли большую терпимость и к христианству. Одной из причин этого было также и то, что в эпоху завоеваний Чингисхана и его потомков в Монголии большое влияние имели христиане-несториане. Несторианство исповедовали многие тюркские и монгольские племена, в частности, уйгуры и кераиты, крещеные миссионерами-монахами из Персии. Несторианками были жены многих монгольских ханов. Сын Батыя Сартак, как многие считали также принял несторианство, хотя Рубрук убедился в обратном: «Что касается до Сартаха, то я не знаю, верует ли он во Христа, или нет. Знаю только, что христианином он не хочет называться, а скорее, как мне кажется, осмеивает христиан. Именно он живет на пути христиан, тo есть Русских, Валахов (Blacorum), Булгаров Малой Булгарии, Солдайнов, Керкисов и Аланов, которые все проезжают через его область, когда едут ко двору отца его, привозя ему подарки; отсюда он тем более ценит христиан. Однако, если бы явились Саррацины и привезли больше, их отправили бы скорее. Он имеет также около себя священников несториан, которые ударяют в доску и поют свою службу» (Рубрук XX). Известно, что великие ханы Гуюк, Мункэ и Хубилай очень симпатизировали христианам. Хубилай на Пасху и Рождество приказывал несторианским священникам приходить во дворец с Евангелием и совершать богослужение с каждением Евангелия, которое Хубилай почтительно целовал. Точно также поступали и приближенные хана, не будучи христианами. Правда, одновременно с христианами при дворе хана отправляли свои обряды мусульмане, язычники и даже иудеи.
Отношение Батыя к Русской Церкви естественным образом вытекало из устоявшейся монгольской традиции терпимости и даже покровительства христианам. Конечно, Церковь и духовенство пострадали в Батыево нашествие точно так же, как и весь русский народ. Церкви и монастыри были разграблены и преданы огню. Множество священнослужителей перебито. Погиб или, как полагают, бежал в Грецию и митрополит грек Иосиф. Однако как только монголы ушли, утвердив зависимость Руси от Золотой Орды, так сразу же утвердилось в русских землях основанное на «Ясе» Чингисхана покровительственное отношение монголов к Русской Церкви.
Отношение к священнослужителям у монголов помимо идеологически обусловленной терпимости в то же время имело и некоторый оттенок суеверия. Христианские священники воспринимались язычниками-монголами отчасти, как и свои собственные шаманы, которых, как считалось, лучше не обижать.
Когда в 1246 г. по приказу ханов Гуюка и Батыя была произведена перепись населения с целью обложения его данью, все духовенство и церковная собственность были освобождены от любых выплат (поборов и налогов) монголам. Им даровалась охрана и неприкосновенность в обмен на единственную обязанность – официально и публично молиться за монгольского вождя и его власть (но поскольку Церковь не сохранила ярлык Батыя, то можно полагать, что еще некоторые обязанности, возможно малая пошлина, или еще какое ограничение все же было возложено на Церковь). Это стало одной из причин значительного роста церковного землевладения – чем более земель переходило в собственность Церкви, тем большее число людей освобождалось от уплаты дани Орде. Так Церковь осталась фактически единственным свободным установлением на покоренной Руси.
Отношение монголов к Церкви сильно не изменилось и после того, как брат и третий по счету преемник Батыя – Берке – принял ислам. Вероятно, это было еще не глубокое обращение в магометанство, так как «Житие святого царевича Петра Ордынского» свидетельствует, что для исцеления своего больного сына Берке, как типичный носитель языческой психологии, приглашает представителей различных религий, в том числе и Ростовского епископа Кирилла. При том же Берке, в 1261 г., в самой столице Орды – Сарае – по просьбе первого в монгольское время митрополита Кирилла и князя Александра Невского была учреждена епископская кафедра, первым ее епископом в этом же году был поставлен Митрофан. Эта епархия в самом центре Золотой Орды должна была духовно окормлять русских пленных, рабов, прибывавших в Орду князей. Выполняла она и некоторую разведывательную и дипломатическую функцию в отношениях между Ордой, Русью и Византией.
«Последние цари» Орды в XIII веке участвовали в ожесточенной борьбе за власть в Джучиевом улусе и за отделение его от Империи (что особенно характерно для правления Берке). Круг пожалований русской церкви был определен им достаточно широко: «дань ли, или иное что ни будеть, тамга, поплужное, ям, война, кто чего ни попросит». Таким образом, население, находившееся в вассальной зависимости от церкви, освобождалось от финансовых обязательств как с сельских занятий (поплужное), так и с торговых (тамга), от общегосударственных (дань), от натуральных повинностей (транспортных – яма и военных – война), от отдельных и случайных «запросов».
Менгу-Тимур, внук Батыя, тотчас по приходу к власти, и, вероятно, еще не уверенный в ней значительно расширил привилегии церкви, добавив к податным освобождениям «подводу» – обязанность предоставлять транспорт ханским послам и гонцам, охрану земельных и других недвижимых имуществ церкви в разных ее видах: «церковнии домове, земли и воды, огороды, виногради, мелницы», охрану церковных мастеров, сокольников, пардусников, а также церковных книг и утвари. Лишь при Менгу-Тимуре положение церкви на Руси уравнялось с положением духовенства в остальных покоренных странах, где церкви и монастыри освобождались от всех налогов, а представителям ханской администрации запрещалось расхищение церковного имущества. Запрещалась хула на церковь. Льгота Менгу-Тимура церкви по сравнению с обельными ярлыками его предшественников были столь велики, что в Московском Летописном своде конца XV века отметили: «... умре царь татарский Беркаи, и бысть ослаба христианом от насилие бесермен».
Хан Менгу-Тимур (1266-1281) положил начало еще одной традиции в отношениях между Ордой и Русской Церковью. Он впервые в августе 1267 г. выдал первому после Батыева нашествия митрополиту Киевскому и всея Руси Кириллу II ярлык на управление Русской Церковью, подобно тому, как это делалось в отношении русских князей. При Бату и Берке ярлыки выдавались всей Церкви в целом, ярлыки вменяли в обязанность русскому духовенству молиться за хана и его семью. Появление ярлыков, было мерой не учредительной, а охранительной, дабы избавить духовенство от посягательств ханских чиновников, злоупотреблявших своими полномочиями. Характер ярлыков митрополичьих заметно отличался от характера княжеских ярлыков: монголы в дела управления Русской Церковью никогда не вмешивались. Ярлык Менгу-Тимура объявляет: «Чингис царь постановил, что если будет дань или корм, то пусть не трогают церковных и всех богадельных людей, да искренним сердцем молятся Богу за нас и за племя наше и благословляют нас... И последующие цари тем же путем пожаловали попов... И мы, Богу молясь, их грамоты не переиначили... Какая бы ни была дань, да не требуют и не дают; или если что церкви принадлежит – земля, вода, огород, мельницы, зимовища, летовища, – да не замают. А если забрали, то пусть назад отдадут. И церковных мастеров – сокольников, пардусников – кто бы ни был, – пусть не забирают. Или что по закону их – книги или иное что – пусть не отбирают, не захватывают
Навигация (1/2): далее >
0 
0 
0  |  |  |
Для добавления комментариев необходимо авторизоваться
ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ... 
Тамагочи
Очаровательные питомцы в вашем телефоне! Кормите...
